«У кого нет родины, тот — ничто», — говорит православный митрополит Лука, араб, родившийся в Сирии. Его предки исповедовали христианство задолго до того, как сюда пришел ислам. Мы разговариваем в патриаршем храме в самом сердце старого города в Дамаске.

Здесь, в христианском квартале у ворот Баб Тума, 21 октября 2012 году был взорван автомобиль и погибли 13 человек. Взрыв пришелся к приезду в Сирию представителя ЛАГ Брахими. Точно так, как сейчас 21 марта к визиту Обамы на Ближний Восток смертник взорвал в мечети Емансамого известного сирийского проповедника имама Мохаммеда аль Бути вместе с 83 учениками.

Антиохийский патриархат — крупнейшая и древнейшая православная Церковь Востока. Все ее чада — арабы, сирийцы. Церковь эта существует здесь 2 тысячи лет. А сам храм относится к 1-му веку нашей эры. Приходы Антиохийского патриархата разбросаны по всему миру, есть они в США, Южной Америке, Австралии, Европе.

Митрополит Лука говорит по-арабски, его речь пересыпана привычными для мусульман выражениями: иншалла, то есть по милости Господней, зиярат, то есть святыня, альхамдуллилля, то есть к вящей славе Господней. Он здоровается словами «салам уалейкум» и называет мусульман братьями.

Митрополит Лука — ближайший помощник патриарха. Его зона ответственности — древнейшие храмы Саедная и Маалюли, где сохранились одни из самых древних икон в мире, где в храм входят, как в мечеть — снимая обувь. И куда теперь ни проехать, ни выехать.

«Наша культура в том, что наши конфессии не воюют. Это наш принцип взаимоотношений. Мы называем друг друга кузенами с нашими собратьями-мусульманами», — говорит митрополит. В здании патриархии идет ремонт. Поэтому разговор идет в храме. У православных — первая неделя поста. В эти дни совершаются самые скорбные молитвы о покаянии.

— Вы не считаете события, происходящие в Сирии, знаком Божьего гнева?

— Я не считаю, что Бог гневается. Бог — это любовь. У нас — Святая земля. Здесь Савл стал Павлом. Здесь он принял Крещение. Здесь погребен Иоанн Предтеча здесь жил Анания, Иоанн Дамаскин. Как Бог может прогневаться на верующих? Если Бог гневается, то является ли Он Богом? То, что здесь происходит, не связано с верой. Если чужие нас убивают, то это не значит, что Бог на нас прогневался.

У нас Святая страна и верующий народ — поэтому нас хотят уничтожить. Преступление пришло извне нашего народа. Сейчас начался пост — мы каждый день молимся. Мы все подверглись нападению — весь наш народ. Эти люди говорят, что они действуют во имя сирийского народа. Мы сами сирийский народ, а они засланы к нам извне.

— Православные храмы подвергаются нападениям боевиков?

— Они убивают людей. Их не волнует ни человек, ни жизни. Это важнее, чем церкви и храмы. Если нет человека, то храмы не нужны. Их не волнуют убийства сотен наших людей, тем более разрушение церквей и мечетей. Во всех провинциях наши церкви атакованы. В Саедная монастырь был под обстрелом. Слава Богу — произошло чудо. Снаряд пробил стену, но не разорвался. Он распался на две части, в одной остался порох. Если бы не чудо, этот снаряд убил бы 30 девочек-сирот. Я ездил и сам все это увидел.

В Хорасте, Ирбине, Забадане, Дераа, во всех пригородах Дамаска, в Алеппо — повсюду наши храмы и наши люди атакованы и страдают. Наша церковь в Ракка сильно пострадала. Эти преступники нападают на прихожан, похищают, берут в заложники и убивают священников. Отец Фади (Хаддад) из Катана был похищен и убит, когда он пошел спасать из плена своих людей. Они издевались над ним и убили. В Хаме похитили священника и убили. На сегодня у нас двое священников остаются похищенными. Мы пытаемся их вызволить.

— Почему такое озлобление боевиков против христиан? Это из-за того, что православные служат в армии?

— В армии все, сыновья всех общин. Это дети одной страны. Посмотрите, молодые мусульмане охраняют эту территорию и другие наши храмы.

— А в оппозиции есть православные?

— Среди боевиков христиан нет. В Совете в Стамбуле есть два человека из христиан. Но у них нет христианской совести и морали. Мишель Кило — один из них — понятия не имеет, что такое церковь. Джордж Сабра — такой же.

Эти люди возглавляют тех, кто обстреливает христианские кварталы, убивает священников. Наша молодежь противостоит вместе с нашими мусульманами. Мы готовы умереть, мы погибнем, но защитим страну и народ.

— Православные участвуют в организации помощи?

— У нас есть опыт и есть специальная служба. Мы ее создали задолго до этого кризиса — когда к нам пришло полмиллиона беженцев из Ирака после вторжения 2003 года. Мы работаем, посылаем продукты, одежду беженцам. Сейчас особенно нуждаются в этой помощи в Хомсе.

— В Сирии похоронен Авель, убитый Каином. Его могила в ведении мусульман. Христиане туда могут попасть?

— За этой святыней ухаживают мусульмане. У мусульман и христиан в Сирии равные права, в том числе и молиться. Мы равные граждане нашей страны. Мы можем молиться везде, где есть святыни. В мечети Омейядов покоится голова Иоанна Предтечи. Православные ходят в мечеть и могут там беспрепятственно молиться. Там не совершается литургии, но любой христианин может там молиться.

На выходе из патриархата стоит минарет — он возведен в знак того, что христиане приняли мусульман в Дамаске с миром. Этот минарет называется белым в знак мира между нами. В нашей стране православные праздники для всех, исламские праздники — тоже. Мы друг друга поздравляем.

— Какие настроения в приходах Антиохийского патриархата в США, Канаде, Австралии?

— Митрополит Филипп возглавляет там приходы. Он патриот Сирии больше, чем я. Он работает на благо всей общины, всей Церкви. У нас с Верховным муфтием был запланирован визит в США. Мне дали визу, а нашему муфтию в визе отказали. Я решил тоже не ехать в знак солидарности с моим братом. Конечно, в приходе за границей может быть один или несколько человек, которые имеют иное мнение о том, что происходит в Сирии. Но в Антиохийской Церкви по всему миру в основном сирийские патриоты.

— Приходы за границей испытывают давление в соответствии с той позицией по Сирии, которую занимает Запад?

— Прямого политического давления пока что не было. Но есть давление, угрозы, нападения со стороны тех, кто поддерживает сирийскую оппозицию. Некоторых наших прихожан избивали. В Монреале на нашего почетного консула-женщину напали, устроили погром в ее аптеке, ее мужу угрожали. В Оттаве напали на владельца ресторана — выследили, что он посещал встречи с сирийской диаспорой.

— Древняя Антиохия оккупирована Турцией, ваши храмы и ваши святыни отторгнуты от Сирии и теперь принадлежат Турции и называются Антакией, провинцией Турции. Какое к этому отношение в Церкви?

— Я один из тех, кто возглавляет кампанию по возвращению Антиохии Сирии. Вместе с нами в ней участвуют и мусульмане. Даст Бог мы вернем эту землю. Мы верим, что мы преодолеем эти испытания и вернем Сирии не только Антиохию, но и другие земли. Храмы Антакии в управлении Дамаска. Арабы в Турции подвергаются отуречиванию с детства. Проблема существует и с языком, и с преподаванием, и с молитвами — дети говорят по-турецки и не понимают языка богослужения. Вообще в Турции не осталось Православия, храмов, святынь и христиан. Последний оплот Православия — это Россия.

— В связи с войной и участием в ней Турции как вы поддерживаете связь с этой частью патриархата?

— Митрополит Павел, брат нашего патриарха, служит в Алеппо. Церковь дала ему поручение ездить в Антакию и молиться.

— В вашей церкви есть православные палестинцы?

— Да, есть прихожане. В Бейруте у нас есть два священника-палестинца.

— Могут ли православные Сирии посетить Иерусалим и Вифлеем, как посещали две тысячи лет до образования Израиля?

— Мы бы очень хотели посещать наши святыни. Но мы, христиане, не хотим ездить на оккупированные территории. С 1967 года ни один христианский священник из Сирии не ездит в паломничество. Эти земли находятся под гнетом завоевания.

— Во все православные Церкви много веков паломники приносят Благодатный огонь из храма Воскресения в Иерусалиме, который нисходит накануне Пасхи. Антиохийская Церковь имеет такую возможность?

— Прежде нам доставляли огонь через Иорданию. Последние два года до нас паломники не доходят, и мы лишены такой возможности.

Надежда Кеворкова, Дамаск

Алексей Соседов обратился к представителю патриарха Московского и всея Руси при Антиохийском патриархе архимандриту Александру (Елисову), который в настоящее время находится в Дамаске.

- Отец Александр, какова сейчас обстановка в Дамаске и других сирийских городах?

Обстановка напряженная. Подступы к Дамаску охраняются военными постами, поэтому в Дамаске относительно спокойно, чего нельзя сказать о пригородах, где происходят частые перестрелки и рейды сил безопасности. Похожая обстановка в Алеппо, Латакии и Тартусе. Однако в Хомсе, Хама, Идлебе и Дара — это приграничные города — царит полный хаос. Хомс покинули российские сотрудники офиса «Стройтрансгаз» и другие русскоязычные граждане.

- Как бы Вы могли охарактеризовать происходящие сейчас в Сирии политические процессы?

Застой в политической жизни Сирии породил много негатива в обществе: коррупция, грубость должностных лиц, бесправие перед госаппаратом и так далее, что не могло не вызывать у среднего класса и малообеспеченных граждан недовольства. Полагаю, что именно это создало благоприятную почву для волнений. Однако огонь к фитилю был поднесен извне. Особую активность военные беспорядки приобрели после окончания активной фазы ливийской компании. По всей видимости, высвободившиеся вооруженные наемники усилили ряды вооруженной оппозиции в самой Сирии. Но особенно страшно в этой ситуации то, что оправданное недовольство существующими проблемами в государственном управлении используется религиозными экстремистами для достижения только им ведомых целей, о которых можно лишь догадываться по невнятно сформулированным лозунгам, наподобие: «Всех аллауитов — к стенке, всех христиан — в Ливан». Не утешающим представляется и пример североафриканских государств, где события окончились одинаково — приходом к власти религиозных радикалов.

В последние месяцы христиане в Сирии неоднократно подвергались агрессии. 26 января в городе Хама был застрелен клирик Антиохийской церкви иеромонах Василий (Нассар). Чувствуете ли Вы и работники представительства Русской церкви себя в безопасности?

Христиане Сирии, прожив долгие годы под защитой государства, сегодня не имеют опыта и сил организованно представлять и защищать свои интересы. Именно поэтому они сегодня уязвимы и беззащитны. Очевидно, что военизированная оппозиция, вдохновляемая идеями исламского экстремизма, ничего хорошего не готовит для христианского населения в случае прихода к власти. Это видно из варварских нападений на монастыри, самих христиан. О случаях похищения христианских детей и издевательствах над христианами сообщалось уже неоднократно в различных СМИ. Безотрадно выглядит и опыт Ирака, где из полутора миллионов христианского населения девять десятых были убиты или спаслись бегством. Причем именно Сирия приютила у себя многих из них, а также помогала их эмиграции в другие страны. Многочисленные примеры гонений на христиан-коптов в Египте рисуют неутешительную перспективу и для сирийских христиан.

В отношении русскоязычного населения действует еще и дополнительный политический фактор, определяемый позицией РФ по сирийскому конфликту. После наложенного Россией вето на резолюцию Совета безопасности ООН по Сирии положение российских граждан в этой стране резко ухудшилось. Со стороны так называемой «армии освобождения» и религиозных радикалов в их адрес звучат угрозы физической расправы, им предлагается покинуть территорию сирийского государства как «виновникам гибели сирийцев и их детей». Подобно инфекции, это нисходит на бытовой уровень. Оскорбления в адрес наших женщин звучат уже и в некоторых районах Дамаска, были случаи, когда таксист отказывался везти, услышав русскую речь. Даже дети могут бросить камни в людей, говорящих по-русски. Интересно, что события в Дара начались именно с детских антиправительственных надписей на стене. Дети — индикатор скрытых настроений, ведь они слышат, что говорят взрослые между собой, какие передачи они смотрят по телевизору.

Конечно, в таких условиях становится небезопасно совершать богослужения. В целом, наблюдается тенденция на сворачивание широкого российского присутствия. Так, завершила свою работу средняя общеобразовательная школа при российском посольстве, ее персонал покинул Сирию. Покидают Сирию женщины и дети из семей российских граждан, находящихся там по служебным делам. А из городов в зоне боевых действий уезжают и жены с детьми из смешанных браков.

- Здание представительства Русской церкви охраняется?

Как негосударственное учреждение, не обладающее дипломатическим статусом, здание представительства никогда не охранялось. После ремонта в 2004 году удалось установить сплошной металлический забор, но в случае открытой агрессии и мародерства это плохо защищает.

- Сколько человек работает в представительстве?

В штатном расписании представительства числится только представитель, то есть я. Есть еще два человека обслуживающего персонала: водитель и хозяйственник.

Сколько приходов находится под Вашим окормлением в Сирии?

В Сирии основной приход — при храме представительства в Дамаске, а также есть (скорее, были) общины в Алеппо, Латакии и Хомсе.

- Удается ли беспрепятственно посещать другие города, нести служение?

С апреля прошлого года поездки по стране стали невозможными, поскольку основные дороги на север проходят через зоны военного противостояния. В нынешних условиях, как я их описал, боюсь, что придется прервать регулярные богослужения и в Дамаске. К тому же и российские дипломаты настоятельно советуют это сделать.

Сказалась ли обстановка в Сирии на численности прихожан храма в честь священномученика Игнатия Богоносца на подворье в Дамаске?

Приход практически «растворился». Ведь его основой были прежде всего семьи наших граждан, находящихся в Сирии по служебным делам, семьи, которые в полном составе являются православными. Теперь же они покинули страну. Остается горстка прихожан из постоянно живущих в Сирии, но и из них многие уезжают на Родину, а многим трудно добраться из пригородов в храм.

- Какова сейчас численность Вашего прихода в Дамаске?

Численность прихода в Дамаске, если ее выводить из контекста всего описанного мною, составляет не более десятка человек. Это осколки некогда многочисленной православной русскоязычной общины из нескольких сотен человек, которая была буквально обескровлена за последние полгода.

- Несете ли Вы попечение о российских военнослужащих в Сирии?

Они всегда вместе со своими семьями активнейшим образом участвовали в церковной жизни. Собственно, для детей преимущественно из их семей несколько лет действовала воскресная школа. Сегодня остались только мужчины, которые при всякой возможности стараются прийти в храм.

- Какова численность русскоязычной диаспоры в Сирии?

Мне трудно говорить о всей русскоязычной диаспоре, хотя мне отчасти известно, что она насчитывает более 10 тысяч женщин в смешанных браках. Однако более 90% из них, выйдя замуж за мусульман, по тем или иным причинам приняли ислам и не являются чадами Русской православной церкви. По поводу их ситуации сказать ничего определенного не могу: они полностью зависят от судьбы и политических взглядов своих мужей.

Те, кто сохранил верность Христу и вере своих предков, мыслят так же, как и местная христианская община, и находятся в той же ситуации с той только разницей, что имеют возможность вернуться на Родину.

Недавно глава синодального Отдела внешних церковных связей митрополит Волоколамский Иларион заявил, что так называемые джамааты, состоящие из боевиков-ваххабитов, вооруженных и подготовленных на средства иностранных держав, целенаправленно убивают христиан. Как у Вас складывается диалог с муфтием Сирии Ахмедом Бадр-эд-Дином Хасуном? Удается ли ему повлиять на мусульман?

Верховный муфтий — доброжелательный и умный человек. Он прекрасно понимает механизмы, задействованные в сирийском конфликте. Однако повлиять на ситуацию ему трудно. Те имамы, которые призывают к миру, преследуются радикалами, есть и убитые среди них, в том числе сын верховного муфтия. Следует понимать, что в исламском мире существует свой «Ватикан» — Саудовская Аравия, Катар. Мнение тамошних богословов всегда перевесит и здравый смысл, и мнения рядовых местных имамов.

Радикальная исламизация по суннитскому образцу — это не сиюминутное дело. Это процесс, который занял не менее десятилетия. Существовала некая двойная мораль: с одной стороны, мусульмане посещали официальную мечеть, слушали проповедь, а с другой — в домашних условиях, пользуясь услугами Интернета и СМИ, сопоставляли услышанное с богословием радикальных исламских авторитетов. Полагаю, что большинство отдавало предпочтение последним. Пренебрежение на бытовом уровне к «инакомыслящим» — христианам, аллауитам и даже шиитам — ощущалось уже давно, но существующее государственное устройство сдерживало внешнее проявление этих процессов. Сегодня «плотина прорвалась», и вся накопившаяся ненависть выливается в то явление, о котором говорит владыка Иларион. Обратите внимание, что, по новой Конституции, референдум по которой прошел на днях, президентом страны может быть только мусульманин. Так что отголоски исламизации проявляются и в официальной линии государственных преобразований. Хотя оппозиция, по понятным причинам, не желает принять даже такой вариант основного закона.

- Есть ли данные о численности христиан в Сирии?

10% от 23-миллионного населения составляют христиане разных конфессий, но цифра эта непроверенная. Боюсь, что сегодня и того меньше.

Расскажите, пожалуйста, о взаимодействии представительства с властями, Антиохийским патриархатом и другими христианскими конфессиями и религиозными общинами? Предпринимаете ли Вы совместные усилия для умиротворения ситуации?

Наш «метод», как Вы понимаете, — молитва. Это самое действенное сегодня средство. Когда есть особые поводы для молитвенных собраний в храмах разных конфессий, мы стараемся присутствовать там все вместе, чтобы засвидетельствовать свое единство перед лицом угрозы и явить солидарность, которая способна укрепить дух христиан в испытаниях.

Представительство духовно окормляет русскоязычную православную диаспору на канонической территории Антиохийского патриархата не только в Сирии, но и в Ливане, Иране и странах Персидского залива. Какова численность приходов Русской церкви в этих государствах?

В Ливане, в Арабских Эмиратах и Иране есть мои собратья-священники — протоиерей Анатолий Егоров и игумен Александр (Заркешев), которые духовно окормляют русскоязычных верующих. В Ливане основной приход находится в Бейруте, есть общины в Сайде, Захле и Триполи. В Иране — храм Святителя Николая в Тегеране. В Арабских Эмиратах — общины в Шардже и Абу-Даби. В Шардже строится храм и в честь святого апостола Филиппа, и при нем создается духовно-просветительский центр.

Алексей Соседов

И.о. представителя Патриарха Московского и всея Руси при Антиохийском патриаршем престоле иеромонах Ефрем (Пашков), вернувшийся в Москву после завершения гуманитарной миссии в Дамаске, рассказал корреспонденту РИА Новости Ольге Самсоновой о том, что заставляет христиан защищать исламские святыни и в чем сегодня нуждается население Сирии.

Фото: из личного архива иеромонаха Ефрема

С марта 2011 года в Сирии не прекращается конфликт между властями и вооруженной оппозицией. Его жертвами, по официальным данным ООН, стали около 100 тысяч человек. В августе в страну была доставлена очередная партия гуманитарной помощи из России на сумму 1,3 млн долларов США. В составе российской делегации, сопровождавшей гуманитарный груз, был и.о. представителя патриарха Московского и всея Руси при Антиохийском патриаршем престоле иеромонах Ефрем (Пашков). На днях он вернулся из Дамаска в Москву и рассказал корреспонденту РИА Новости Ольге Самсоновой о том, что заставляет христиан защищать исламские святыни и в чем сегодня нуждается население Сирии.

Русская православная церковь неоднократно пыталась обратить внимание общественности на непростое положение христиан в Cирии. Этот вопрос поднимался и на недавней встрече делегаций всех поместных православных церквей мира с президентом России Владимиром Путиным в Москве. Что сегодня происходит с христианами в стране и почему это вызывает беспокойство церкви?

— Во-первых, я бы не стал говорить, что Церковь обеспокоена только христианами. Она беспокоится обо всех жителях, потому что в Сирии одинаково страдают от так называемой оппозиции не только христиане, но и мусульмане. Священнослужителей обеих религий убивают, похищают, за них или требуют выкуп, или просто перерезают горло. Поэтому Церковь помогает всем страждущим, не делая различий. Я был в центре гуманитарной помощи, который принадлежит Антиохийской православной церкви - там помогают беженцам. Ежедневно в этот центр приходит порядка 800 семей. Среди них есть и христиане, и мусульмане — они получают продукты, лекарства, постельные принадлежности, одежду.

Понятно, что христиане в Сирии являются религиозным меньшинством, от этого никуда не денешься. Сегодня они фактически ушли из Хомсы, ушли из Алеппо - из тех древних городов, в которых христианство существовало с момента своего возникновения. Ведь Сирия — одна из колыбелей христианства, наравне с Иерусалимом. Именно поэтому патриарх Кирилл всегда говорит о том, что нельзя допустить того, чтобы христиане покинули свою историческую родину. Ведь там — наши святыни, там подвизались наши угодники, которых мы почитаем и которым мы молимся.

Конечно, оттуда, где идут военные действия, люди уходят - как христиане, так и мусульмане. Но рассчитывать на снисхождение военной оппозиции христианам не приходится. Поэтому для многих из них единственной возможностью спасти свою жизнь остается уход в более безопасное место. У кого есть возможность — те уезжают из Сирии в Европу, в Россию, а у кого этой возможности нет - перебираются в прибрежную зону, где сейчас относительно спокойно.

Наша обеспокоенность естественна, ведь Антиохийская церковь нам не чужая, она наша сестра, хоть и древнее Русской церкви почти на тысячу лет. И, по слову апостола Павла, если страдает один член тела, то страдают и другие. Даже если у нас все хорошо, мы должны думать о своих братьях и сестрах, у которых есть проблемы, в том числе и война, которая все более и более приобретает религиозный оттенок и ведется по религиозному принципу.

- Как мусульманские духовные лидеры реагируют на происходящее в стране?

— Верховный муфтий Сирийской Республики Ахмад Бадреддин Хассун открыто поддерживает действующую власть Башара Асада, как и патриарх Антиохийский и всего Востока Иоанн Х, который прямо заявляет, что Сирии не нужна никакая иностранная помощь в решении внутренних проблем. Надо сказать, что мусульмане страдают с самого начала вооруженных конфликтов. Мечеть Омейядов в Алеппо разрушена боевиками - фактически уничтожена полностью. За голову верховного муфтия объявлено вознаграждение, а его младшего сына расстреляли возле его дома в Алеппо - парню было, по-моему, 19 лет. Убили имама, который призывал защищать Сирию от вооруженных формирований, защищать свои святыни. Мечеть, где он служил, взорвали. Ему был 91 год… Эти примеры у всех перед глазами.

- Известно ли что-то о судьбе двух похищенных в Сирии митрополитов?

— Нам до сих пор ничего не известно об их судьбе. И, хотя прошло уже больше ста дней, не было ни требований выкупа, ни известий о смерти. Мы задавали этот вопрос предстоятелю Антиохийской православной церкви Иоанну Х, но патриарх говорит, что у него, как и у нас, нет никакой информации. Мы донесли до его сведения, что российская сторона пообещала приложить все возможные усилия для того, чтобы хотя бы выяснить, живы ли похищенные митрополиты. Нападения на духовных лиц продолжаются - недавно был похищен католический священник, а также родной брат шейха Затери — заместителя верховного муфтия. Шейху Затери, который сопровождал нас в поездке и оказывал нашей делегации всяческое содействие, сообщили, что за его брата требуют выкуп в 50 тысяч долларов США. Похищения людей вообще очень распространены.

Христиане и мусульмане в Сирии издавна жили бок о бок. Что сегодня происходит на бытовом уровне, какие взаимоотношения у представителей разных религий?

— Отношения нормальные. Все друг друга поддерживают, потому что прекрасно понимают, что их может ждать с приходом радикальных исламистов. Вообще, в Сирии складывается парадоксальная ситуация - люди пытаются совместно защищать свои святыни от надругательств и разрушения. Поэтому христиане гибнут, защищая исламские святыни, а мусульмане - защищая христианские. И таких случаев очень и очень много.

- Как реагируют люди, если видят, к примеру, на улице человека в священнических одеждах?

— Реагируют нормально, уважительно, здороваются. Вместе с духовенством Антиохийской церкви я ходил по Дамаску в рясе и с крестом и никаких косых взглядов не замечал. Кроме того, почти каждый вечер нас приглашали на ифтар (вечерняя трапеза у мусульман во время священного месяца Рамадан - прим. ред.). Враждебного отношения мы не встречали.

- Каково сейчас положение русскоязычной православной общины Дамаска?

— Скажу честно — почти никого не осталось. Люди бегут от военных действий. В представительстве Московского патриархата в Дамаске иногда совершают богослужения священники Антиохийской православной церкви. Но дело в том, что наши дипломатические работники рекомендуют нашим людям не собираться больше, чем по два человека — не только в храме, но и где-либо еще. Для вооруженной оппозиции неважно, кто перед ними - выходцы из России, Украины или Белоруссии. Мы являемся целью номер один в связи с позицией России в совете безопасности. Закрыт наш российский центр в Дамаске, который действовал при посольстве. На наш вопрос, откроют ли его снова, работники посольства ответили, что пока не планируют этого, потому что вероятность терактов очень высока.

4. Христианская Сирия

Гипотеза о семитоязычных евангелиях

Сирийское христианство и Сирия в христианский период - это термины, понятия, которые нуждаются в некотором уточнении с самого начала, о чем сейчас пойдет речь. Обычно, когда говорят о сирийском христианстве, имеют в виду семитоязычных христиан, арамеоязычных христиан и историю их культуры, их литературы, их влияние на последующую историю всего человечества. Это влияние было весьма значительным во всех смыслах, в том числе и территориальном, поскольку несторианские общины в более поздний период распространялись вплоть до Китая, и первое знакомство Китая с христианством произошло именно при активном участии несториан. Но когда мы говорим о сирийском христианстве, нужно помнить, что, кроме арамеоязычных христиан, было и грекоязычное христианское население Сирии, которое тоже внесло колоссальный вклад в мировую культуру, о чем мы сейчас еще будем говорить.

Пока же вернемся к самым истокам и вспомним, что в Евангелии дважды отмечается особое значение Сирии в возникновении христианства. Это, во-первых, путешествие Павла и дамасское обращение Павла. И второе - это то, что сам термин «христиане» появляется в Антиохии впервые и имеет сначала не самый благожелательный толк и впоследствии просто переосмысливается, как это часто бывает с экзонимами.

Первые сирийские христиане, и шире в этом смысле можно говорить о христианах всей территории, обитавших между Египтом и Малой Азией, кем они могли быть? Помимо уже очевидно иерусалимской, галилейской общин, можно говорить и о весьма активном обращении в христианство как местного арамеоязычного, так и грекоязычного населения. И происходило это весьма, видимо, интенсивно уже в первые годы после Иисуса.

Возникает естественный вопрос о том, какие догматические, если можно так сказать, текстуальные основы имело раннее сирийское христианство. И здесь, естественно, возникает вопрос о ранних евангелиях. Существовали ли евангелия на арамейском или древнееврейском языке или те целостные источники, которые предшествовали каноническим евангелиям?

Дело в том, что со времен Папия до нас дошло свидетельство о наличии неких логий, которые якобы записывал Матфей и которые потом кто как мог переводил. Это свидетельство весьма важное о существовании первичных текстов, либо арамеоязычных, либо даже, возможно, хотя менее вероятно, на древнееврейском языке, но это еще не означает, что существовал целостный текст, который лег в основу грекоязычных версий евангелий.

Знаменитая Пешитта, текст Библии на арамейском языке, возникла сравнительно поздно, и лингвистический анализ ее показывает, что все-таки ее новозаветная часть была переведена именно с греческого языка, а не использовала какие-либо арамеоязычные источники.

Есть гипотеза на сегодняшний день о существовании трех иудео-христианских евангелий. Это «Евангелие эбионитов», «Евангелие евреев» и «Евангелие назореев», хотя древние авторы предполагали, что существовало одно иудео-христианское евангелие и цитаты из него приводятся Епифанием, Кириллом Иерусалимским, Оригеном и Иеронимом. Собственно, как раз свидетельства Иеронима самые интересные, поскольку он прямо отмечает, что он был знаком именно с семитоязычным текстом, с которого и делал переводы, хотя цитаты Оригена и Климента Александрийского показывают, что они были знакомы с этими текстами до Иеронима и знакомы были, по всей видимости, уже с грекоязычной версией. Поэтому утверждать о том, что существовало иудео-христианское евангелие именно на семитском языке, однозначно невозможно. То есть это гипотеза, гипотеза весьма интересная, но еще требующая дальнейшего изучения и развития.

Пока же на сегодняшний день можно говорить о вероятности существования такого текста. Какое из трех апокрифических евангелий («Евангелие эбионитов», «Евангелие евреев» или «Евангелие назореев») было написано на семитском языке, арамейском или древнееврейском, сказать уверенно очень сложно. Более того, даже если мы предположим, что такой текст существовал, из этого еще совершенно не следует, что он был первичен по отношению к синоптическим евангелиям. Можно рассмотреть как более вероятную другую версию, что эти евангелия возникали либо в той же традиции, в которой возникало грекоязычное евангелие, и, собственно, опирались на грекоязычный текст и в том числе семитоязычный текст, либо это был прямой и поздний перевод с дополнениями одного или нескольких канонических грекоязычных, условно канонических грекоязычных евангелий.

Грекоязычные авторы

Не менее интересна тема раннего грекоязычного христианства и грекоязычных, если можно так сказать, авторов всевозможных значимых для христианства текстов, которые жили в первые века нашей эры на территории Сирии. Любопытно, что Сирия, именно грекоязычная Сирия, оказалась регионом, с которым были связаны в той или иной степени величайшие деятели христианской церкви. Это и Ориген, и Евсевий Кесарийский, и святой Иероним.

И то, что Сирия являлась центром образованности, центром культуры и центром даже, можно сказать, особого чистого греческого языка, показывают сочинения знаменитого византийского историка уже гораздо более позднего периода, VI века н. э., Прокопия Кесарийского, знаменитого своими сочинениями о периоде царствования Юстиниана и описанием тех войн, которые он вел, и, конечно же, «Тайной историей».

Если мы посмотрим на язык Прокопия Кесарийского, а мы понимаем, что он происходил из Кесарии, это центр провинции при римлянах и потом центр греческой учености в уже византийскую эпоху, знакомство с этим текстом показывает две совершенно удивительные вещи. Во-первых, Прокопий Кесарийский демонстрирует не только прекрасное владение греческим языком, что говорит нам, что он был, безусловно, грекоязычным человеком изначально, но и новые, если можно так выразиться, формы историографического сознания, потому что Прокопий, с одной стороны, весьма далек от, конечно же, современных представлений о историческом сочинении, но, с другой стороны, он в своем тексте, конечно же, представляет собой лучшее выражение античной традиции, но без крайностей Геродота, слишком уж приукрасившего свое произведение историческими анекдотами.

И здесь Прокопий Кесарийский еще любопытен тем, что, будучи автором христианской эпохи, в своих сочинениях он практически не ссылается на волю Бога как на движущую силу истории. То есть в этом плане он совершенный историограф, не пытающийся использовать Бога в качестве затычки, если можно так выразиться, всевозможных сложностей. То есть бедствия, которые происходят, трудности, с которыми сталкивается империя, представляются для него своеобразным потоком событий, с которыми воля Бога не может быть прямо увязана.

Христианская Сирия дала миру в том числе таких создателей текстов, таких творцов культуры, которые обычно прочно ассоциируются с Константинополем. Это, например, Иоанн Златоуст и Роман Сладкопевец. Иоанн Златоуст родился в Антиохии и здесь, собственно, начал свою церковную карьеру, свое церковное служение, и только в очень поздний период он оказывается в Константинополе, когда ему было уже более 50 лет.

Роман Сладкопевец, внесший огромный вклад в христианскую гимнографию, был, по всей видимости, сирийцем, по своему родному языку, но при этом прославился именно как автор грекоязычных произведений. Например, С.С. Аверинцев отмечал, что некие элементы сирийской литературы были переложены, если можно так сказать, Романом уже для грекоязычной аудитории, что, безусловно, обогатило грекоязычное христианство.

Основными центрами грекоязычного христианства в Сирии были Антиохия и Кесария. Это два центра, с которыми были связаны очень многие грекоязычные отцы церкви и писатели. Например, в Кесарии, а потом в Тире жил и закончил свои дни знаменитый Ориген, куда он переселился из Александрии после очередного конфликта с местной христианской общиной, и, собственно, в Тире он и принял мученический венец во время очередных гонений.

Сирия оставалась центром грекоязычного христианства довольно долгое время. Даже уже когда эта территория была завоевана арабами, здесь продолжалась интенсивная культурная и религиозная жизнь.

И, например, такой крупнейший христианский автор позднего периода, Иоанн Дамаскин, собственно, уже по имени мы можем догадаться, что его жизнь началась, собственно, в Дамаске и протекала на территории Сирии. И поскольку он был сторонником иконопочитания и одним из ревностных блюстителей иконопочитания, то в период гонений на иконы, в период императоров-иконокластов, как это ни парадоксально, он мог создавать свои произведения в защиту икон на территории, подконтрольной арабам. И интеллектуальная мощь этого автора именно на арабской территории сыграла весьма существенную роль в победе иконопочитателей, которую они одержали над иконокластами.

Казус Павла Самосатского

Мы уже говорили, не раз упоминали имя Гелиогабала, римского императора, который пытался привнести в религиозную модель Римской империи элементы ханаанских культов. Любопытно, что Сирия - это не только страна-экспортер такого рода культов, но и первый регион, в котором мы сталкиваемся с совершенно новым явлением в отношениях Рима, Римской империи, римского правительства и христианской церкви.

В 260 году епископом Антиохии, а это был третий по величине город империи, стал Павел Самосатский. Любопытно то, что при правительнице пальмирского государства Зеновии он занимал важный государственный пост в созданной Оденатом и Зеновией политической системе. Однако в 268 или 269 году местный собор в Антиохии обвинил Павла в ереси и лишил его кафедры, и Павел при этом отказывался покидать кафедру и продолжал оставаться епископом.

И вот тогда христианская община Антиохии обращается к императору Аврелиану, к языческому римскому императору, за разрешением спора, кто же является ее главой. И поскольку Павел Самосатский был одним из функционеров правительства Зеновии, с которой Аврелиан вел войну, то после уничтожения Пальмиры, падения пальмирского государства, пленения Зеновии Павел Самосатский был смещен не только со своего административного поста, но и с епископской кафедры. И для императора главным при выборе претендента была именно причастность, соответственно, Павла к пальмирскому сепаратизму.

И еще более показательно то, что при принятии этого решения император, который мог бы полагаться исключительно на свою собственную власть, на свой авторитет, он запросил мнение римского епископа по этому вопросу. То есть мы можем сказать, что время правления императора Аврелиана, 270-275 годы, - это такой очевидный рубеж, когда, во-первых, христианство и империя вступают в диалог по вопросам административных элементов в системе церкви и, во-вторых, когда роль римского епископа, в будущем римского папы уже, становится весьма заметной в жизни общины. Можно говорить о некоем первенстве уже на тот момент, неформализованном первенстве римской, собственно расположенной в Риме церковной организации.

Христианство в Осроене

Христианство в Сирии - это феномен, который, если можно так сказать, имел еще одно средоточие, находившееся за пределами непосредственной власти Рима. Речь идет о восточных областях, прежде всего, Осроене. Это государственное образование, которое находилось в зависимости от Рима и центром которого была Эдесса, современная Урфа, или Шанлыурфа. И именно с Эдессой связана легенда о царе Авгаре, который переписывался якобы с Иисусом Христом. Естественно, это произведение более позднее и не имеющее исторической основы, но любопытна та среда, в которой это произведение возникает, и та целевая аудитория, для которой, собственно, это произведение было написано.

И здесь мы можем посмотреть на другого представителя той же династии, носившего то же имя. Это царь Авгарь, который правил значительно позже, на рубеже II-III веков н. э. Его нумерация в историографии является предметом споров, поэтому мы пока не будем никоим образом его нумеровать, а отметим, что с правлением этого царя связывают такой очень важный процесс, как превращение христианства в государственную религию.

Существует гипотеза о том, что при этом царе, правившем, повторюсь, на рубеже II-III веков н. э., христианство было введено в Осроене, в Эдессе, в качестве государственной религии. Судя по дошедшим до нас материалам, мы можем говорить о том, что действительно при этом правителе христианство получило определенные преференции. Более того, именно в правление этого царя в Осроене, в Эдессе действует, можно сказать, основоположник сирийского литературного языка, Бардесан, христианский писатель, по всей видимости, этнический парфянин или его предки были этническими парфянами, которые переселились в Эдессу и ассимилировались.

Бардесан уже был совершенно арамеоязычным автором, и Эдесса на какое-то время становится таким интересным образованием, расположенным между Парфией и Римом, в котором протекала своя культурная и религиозная жизнь, отдельная от того и другого государства. В этих условиях вполне естественно, что местная элита пыталась найти религиозную модель, которая противостояла бы как усиливавшейся зороастрийской религиозной системе на территории Парфии, так и римскому язычеству. И, собственно, поиском этой модели, вполне возможно, царь Авгар и занимался вместе со своим окружением. Однако говорить о том, что христианство стало при нем государственной религией, все-таки, пожалуй, нет оснований. Мы знаем из истории очень много случаев, когда даже в случае принятия правителем некоей религии его государство продолжало жить по совершенно иным религиозным принципам.

В случае же с Авгаром у нас даже нет абсолютной уверенности, что он принял христианство. Более того, для этого периода начала III века даже трудно сформулировать, собственно, чем могла быть та модель, которая могла быть объявлена государственным вероисповеданием, потому что базовых структур, которые сформировались много позже, еще просто не было сформировано. Поэтому все же можно говорить о том, что действительно Осроена и ее центр Эдесса на какое-то время были таким удивительным уголком мира, где христианство получило на государственном уровне впервые поддержку, но которое при этом не превратилось в государственную религию.

Этот проект достаточно быстро и трагически завершился, поскольку Осроена в 212 году как полунезависимое государство было ликвидировано римлянами. Потом, после некоторого периода борьбы между Парфией и Римом, а потом уже и Сасанидами, оно прекратило свое существование окончательно. И вот этот проект эдесского христианства, именно как политической системы, он не нашел своего продолжения.

Несторий и Ассирийская церковь Востока

Нужно сказать еще несколько слов о религиозной жизни Древней Сирии в период принятия христианства в качестве уже официальной религии империи, во времена после Константина и его первых наследников. Дело в том, что мы, если посмотрим на более поздний период, увидим существование в Древней Сирии трех конфессиональных систем, которые условно называются несторианством, миафизитством, или, менее точно, монофизитством и халкидонитским христианством, собственно диофизитским христианством, доминировавшим основную часть исторического времени в империи. Но такая ситуация возникла, естественно, не сразу, а по мере того, как вырабатывались догматические основы новой государственной религии.

И первое очевидное размежевание происходит в период возникновения так называемого несторианства, которое связано с константинопольским патриархом Несторием, в свое время возразившим, в V веке, против идеи того, что Дева Мария была Богородицей. То есть для Нестория было важно подчеркнуть человеческую природу Иисуса, человеческую природу Христа, если угодно, и поэтому он соглашался, как свидетельствуют его оппоненты, именовать Деву Марию Христородицей, но никак не Богородицей.

Это вызвало жаркую полемику и раскол в церкви, в результате чего взгляды Нестория были анафематствованы, но они, будучи маргинализированы в центре империи, в Константинополе, нашли поддержку на периферии и, в частности, в Сирии. И здесь как раз берет свое начало удивительный феномен сирийского христианства. Это сиро-персидская, или еще ее называют Ассирийская церковь Востока, или несторианская церковь (у нее очень много названий), которая впоследствии занималась очень активно трансляцией своих ценностей, своих представлений о христианстве дальше на восток.

Здесь интересно отметить особую роль персидской государственности в возникновении несторианства. Дело в том, что, естественно, после принятия христианства в качестве государственной религии в Риме отношение к христианам со стороны персидских, сасанидских властей стало крайне негативным, поскольку они рассматривали христиан, которые проживали на территории их государства (это прежде всего Месопотамия), в качестве своего рода вольных или невольных агентов римско-византийской государственности. И сасанидские владыки оказались в достаточно сложном положении, потому что, с одной стороны, им было нужно опереться на местную достаточно многочисленную христианскую общину, с другой стороны, им нужно было продолжать вот эту достаточно жесткую полемику, в том числе и военную, в военных формах, с Византией, которую они вели всю историю своего существования, до самого своего конца.

И они нашли любопытную форму в сфере такого религиозной противостояния внутри христианства. Они стали активно поддерживать именно несториан как силу, оппонирующую христианству, получившему официальное признание и развитие в Константинополе. И феномен вот этой вот сиро-персидской несторианской церкви очень тесно связан с политикой персидских властей, которые покровительствовали проведению местных соборов на подконтрольной им территории, которые принимали участие в селекции, если можно так сказать, высших административных функционеров этой церкви и всячески поддерживали именно несторианскую партию. То есть мы можем сказать, вот в этот период, второй половины V и первой половины VI века, на арамеоязычных территориях, подконтрольных Сасанидам, сформировался удивительный феномен сироязычного, арамеоязычного христианства.

Если мы посмотрим на другие области, на другие народы, принимавшие христианство, то мы увидим, что большинство из них смогло создавать собственную государственность. Феномен сирийцев в этом смысле, как и феномен коптов, весьма любопытен. Древнейшая культура, которая возникла на фундаменте еще более архаичных моделей, не породила собственной государственной системы. Сирийцы сделали упор, вынужденно, конечно же, на развитии другой стороны исторического творчества, именно на миссионерстве, и именно персидская государственность обеспечила возможность первичного распространения несторианства сначала на своей территории, потом дальше в Среднюю Азию, в Индию, в которой возникли собственные версии сирийского христианства, и, наконец, дальше через Синьцзян в Китай.

Миафизиты

Но несторианство было не единственной формой сирийского христианства. Второй формой стало местное миафизитство. Халкидонский собор 451 года определил две природы Христа, человеческую и божественную, которые существуют неслиянно и нераздельно. Для миафизитов характерен упор на существование единой воли во Христе. И это, соответственно, породило множество споров, в которые, как обычно, вмешивалась политика.

Здесь можно отметить, что вероисповедание в каком-то смысле являлось одновременно элементом культурной идентификации. Например, при выработке византийскими императорами собственной ортодоксии, общеобязательной в государственных масштабах, они, естественно, должны были учитывать позиции конфессиональных сообществ. Например, диофизитства последовательно придерживались в Риме, а позиции монофизитов, или миафизитов были весьма сильны на востоке, и в Египте, и в Армении, и, в частности, в Сирии. И постепенно местная миафизитская община стала усиливать свои позиции, хотя при этом находилась в достаточно сложных отношениях с государственной властью.

Если к несторианам византийское правительство относилось весьма сурово, то в случае с миафизитами оно пыталось найти компромисс. И примером такого компромисса является политика императора Юстиниана, который, будучи крайне нетерпим к любым формам инакомыслия, с миафизитами вынужден был считаться, и даже, если можно так сказать, они со своей супругой, императрицей Феодорой, разыгрывали роли покровителей двух разных течений христианства: Юстиниан поддерживал официальное халкидонитское христианство, а Феодора оказывала покровительство миафизитам.

В Сирии этот процесс примерно с VI века тоже приобрел весьма интересные формы. Если раньше сторонником халкидонитского вероисповедания или нехалкидонитского вероисповедания мог быть как грек, так и сириец, и здесь были самые разные конфигурации, то постепенно начался процесс сепарации по этническому признаку. То есть местная грекоязычная община все более идентифицировалась с константинопольским официальным вероисповеданием, а местная арамеоязычная община, подконтрольная Византии, все больше сдвигалась в сторону миафизитского христианства. И в последующем, когда эти территории уже были завоеваны арабами, местные миафизиты, конечно, получили дополнительный бонус, поскольку на них уже не давила вся тяжесть византийской государственности, стремившаяся к религиозному единообразию в рамках одной конфессии.

Отношения между арамеоязычными несторианами и миафизитами, естественно, были недружелюбными. Они не находились и, естественно, никак не могли находиться в церковном общении, но со временем, уже впоследствии, когда сирийские общины миафизитов прибыли много позже в Индию, на Малабарское побережье (это современная Керала и юг Тамил-Наду), то они вступили в диалог с местными несторианами и многих из них склонили к унии, и таким образом возник интересный феномен уже местного, бывшего несторианского, а потом уже миафизитского христианства в Индии. Но это тема, которая выходит за пределы нашей беседы, поэтому здесь ее дальше развивать не будем. Для того, чтобы более четко разделять две конфессии, была выработана со временем такая устойчивая терминология. Если несторианская церковь носит название Ассирийской церкви Востока, или Сиро-персидской церкви, то сирийская миафизитская церковь часто именуется Сиро-яковитской, по имени местного церковного деятеля, очень много сделавшего для ее консолидации, Иакова Барадея.

Три века персидских войн

После возникновения Сасанидского государства сначала Римской империи, потом Византии пришлось столкнуться с активным натиском иранцев на запад и прежде всего на территорию современной Сирии и в целом всего региона, располагавшегося между Египтом и Малой Азией. Для Ирана этот регион имел колоссальное значение, поскольку сразу после утверждения в конце 220-х годов н. э. на троне Сасанидские владыки прямо провозгласили идею восстановления государственности в границах Ахеменидов. То есть, с их точки зрения, не только территория Сирии и Египта должна была принадлежать им, но и территория самого Константинополя, поскольку он в период Ахеменидов был подчинен Персии.

Сасаниды развернули достаточно активную, широкую экспансию на запад, и Сирия стала одним из основных ее объектов. Риму долгое время удавалось сдерживать натиск персов, и Оденат и Зеновия, которые формально не разрывали с Римом, но де факто превратили свои владения в самостоятельное сепарировавшееся государство, и после ликвидации этого государства при Аврелиане Рим продолжал сталкиваться с проблемой сасанидского натиска, который не был решен очень долгое время. Это довольно утомительный рассказ, о византийско-сасанидских, а до этого римско-сасанидских войнах, но здесь есть очень важные даты, о которых нам нужно упомянуть.

Прежде всего это сравнительно поздняя дата, 540 год. Это время, когда Юстиниан ведет войны на западе, в Италии, пытаясь подавить готское сопротивление в уже, казалось бы, завоеванной Италии. 540 год примерно, в Италии начинается новая волна готского сопротивления, и в это же время происходит нашествие персидских войск Хосрова I, Хосрова Ануширвана, на территорию Сирии. И в 540 году или чуть позже - здесь проблемы датировки, но это самое начало 540-х годов - происходит трагическое событие. Антиохия попадает в руки персов. У Византии на тот момент было еще довольно сил, чтобы отстоять свои владения, но это потребовало очень долгого и ожесточенного противостояния с персами, и практически все царствование Юстиниана, после 540 года до его смерти в 565 году, все это время заняли войны с Хосровом, и мир был заключен только в 561-562 году. И, естественно, вот эта ожесточенная война, которая шла, неблагоприятно влияла на экономику и социум Сирии.

Но еще более страшным последствием этого противостояния стало более позднее нашествие персов, которое произошло при наследнике, внуке Хосрова I, Хосрове II, который правил чуть позже, в период охватившей Византию смуты. В 602 году был свергнут император Маврикий. К власти пришел узурпатор Фока, захвативший трон, и Хосров II, который считал Маврикия своим покровителем, но который при этом всячески искал поводы для войны с ним, тут этот повод наконец обрел, и с 603 года начинается новая эпоха ожесточенных войн Византии и Ирана, которые приобретают совсем уже катастрофические для Византии формы.

Примерно с 611 года, когда, казалось бы, Фока был смещен и убит новым византийским императором Ираклием, но именно в этот период, несмотря на все усилия Ираклия по восстановлению государственности в Византии, Сасаниды разворачивают свое самое масштабное, самое известное наступление, которое сопровождается завоеванием колоссальных территорий, то есть это значительная часть Египта или даже весь Египет, это вся территория Сирии, и, наконец, персидские армии доходят до самых врат Константинополя.

И вот этот период персидской экспансии, самый последний и самый интенсивный, он продолжался с 611 по 628 год, и в этот период Сирия фактически оказалась опять, как много веков до этого, под властью персидской династии. Ираклию удалось мобилизовать последние ресурсы империи, и в 628-629 году он наносит поражение персам. Хосров II был свергнут с престола и убит, и по мирному договору эти территории были возвращены Византии, и Ираклий отпраздновал пышный триумф и вступил в Иерусалим, куда вернул похищенное персами в период завоевания Древо Креста Господня.

Казалось бы, наступает новая благостная эпоха в истории Византии и в том числе христианской Сирии, поскольку древний враг повержен, государство Сасанидов раздирают смуты, оно оказывается в череде постоянно мелькающих на троне, совершенно незначимых правителей. И тут возникает совершенно новая, неожиданная сила, которая положила конец христианству как государственной религии на этой территории. Этой силой были арабы.

Литература

1. Абрамзон М. Г. Осроена в римской восточной политике в I в. до н. э. - III в. н. э., «Проблемы истории, филологии, культуры». Вып. XV. М. - Магнитогорск - Новосибирск, 2006. С. 111-119.
2. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1997.
3. Каждан А.П. История византийской литературы (650-850 гг.). СПб., 2002.
4. Кулаковский Ю.А. История Византии. Т. 1-2, СПб., 1996.
5. Культура Византии. IV – первая половина VII в. М., 1984.
6. Лурье В.В. История византийской философии. СПб., 2006.
7. Пигулевская Н. В. Культура сирийцев в средние века. М., 1979.
8. Поснов М.Э. История христианской церкви (до разделения церквей – 1054 г.). Брюссель 1964 – Киев, 1991.
9. Селезнев Н.Н. Ассирийская церковь Востока. Исторический очерк. М., 2001.
10. Селезнёв Н. Н. Христология Ассирийской Церкви Востока: анализ основных материалов в контексте истории формирования вероучения. М., 2002.

Традиции христианства в Сирии имеют древние корни. В Дамаске проповедовал еще апостол Павел, и лишь через несколько столетий после этого здесь начал распространяться ислам. Сегодня христиане составляют около 10% населения Сирии (почти столько же, сколько и алавиты, к числу которых принадлежит действующий президент САР Башар Асад). Но о роли сирийских христиан в вооруженном конфликте многие даже не догадываются.

Христианское движение Ближнего Востока далеко не монолитно и представлено разными конфессиями. До начала войны численность прихожан Антиохийской православной церкви в Сирии составляла 1 миллион человек (минимум половина христианского населения страны). От 500 до 600 тысяч сирийцев называли себя яковитами, то есть приверженцами Сиро-яковитской православной церкви. Православные и яковиты являются наиболее многочисленными христианскими группами в Сирии, но далеко не единственными. На территории государства функционируют Сирийская католическая, Армянская католическая, Протестантская и некоторые другие церкви.

Трудно сказать, как христиане относились к политике Башара Асада до начала войны. Единого мнения у них не было. К примеру, в статье , опубликованной в 2012 году, политолог Салам Кавакиби утверждает, что христиане никогда не поддерживали Асада и даже принимали участие в антиправительственных демонстрациях:

«Кроме того, многие до сих пор ведут активную деятельность в Сирии и подпитывают восстание с помощью социальных сетей. Другими словами, как считает Салам Кавакиби, изменение политического настроя сирийских христиан - от молчаливого до открытого противостояния Асаду - "очень возможно"».

Но в той же статье противоположное мнение высказывает эксперт по Ближнему Востоку Фабрис Баланш: большинство христиан, скорее, поддерживают Асада, хотя некоторые из них все же выступили против режима. Оба эксперта согласны с тем, что христиане к тому моменту оружие в руки не брали. Но это было летом 2012 года. С тех пор ситуация изменилась.

Свое отношение к христианству боевики «Исламского государства» и «Фронта ан-Нусра» не скрывают. В прессе регулярно появляются новости о похищенных и убитых прихожанах, уничтоженных церквях, украденных христианских артефактах, которые продают на черном рынке в Турции и Ливане. Речь идет не просто о варварстве (хотя именно варварами, чуждыми любым проявлениям культуры, и являются террористы), а об угрозе для существования самой христианской общины Сирии. Понимая бедственность положения, греко-католический архиепископ Алеппо в прошлом году заявил , что христианство в Сирии медленно умирает.

В такой ситуации первым союзником сирийских христиан всех конфессий становится Башар Асад. Даже тем, кто не согласен с действиями режима, президент отчетливо видится "меньшим из двух зол", о чем говорит христианин из Хомса. В самом деле, "диктатура" Асада в самых страшных своих проявлениях ограничивалась тюремным сроком за "политические преступления" – куда более гуманное наказание, чем отрезание голов или поедание внутренних органов убитого. А тот же греко-католический епископ Жан-Клемент Жонбарт подчеркивает , что до войны христиане жили в мире с мусульманами: «У нас была дружеская атмосфера. Были терпимость и мир. Но сегодня все кардинально изменилось».

Неудивительно, что на сегодняшний день в рядах правительственных войск Сирии воюют христиане. Трудно сказать, сколько именно (вероятно, никто и не пытался их подсчитать). Достаточно сказать, что в некоторых городах и провинциях христиане составляли большинство населения (например, в Хомсе, который стал ареной самых кровопролитных боев за всю историю конфликта). Учитывая, что армия Асада во многом усилена ополчением из числа местных жителей, христиане просто не могли остаться вне конфликта.

Очевидно, что сирийские христиане не горят желанием становиться беженцами: рассчитывать на поддержку со стороны соседних государств им не приходится. О притеснениях христиан в Турции известно давно, а приверженцы христианства в Ираке сами массово покидают страну. Поэтому христиане, которые взяли в руки оружие, воюют в Сирии, в прямом и метафорическом смысле, за свой дом.

Примечательно, что центры Антиохийской и Сиро-яковитской церквей находятся в Дамаске. И ни та, ни другая даже не заявляла о возможности переноса патриаршего престола в более спокойное место. Тем самым свою солидарность с Асадом демонстрируют не просто христиане, а высшее духовенство двух самых мощных религиозных центров.

Взаимодействие правительственных войск с ополченцами помогли Асаду стабилизировать ситуацию, когда многие эксперты уже предрекали ему скорое поражение. Христиане сыграли в этом немалую роль. Об их успехах рассказывали еще в феврале 2013 года: «Христиане своей поддержкой Башара Асада неожиданно стабилизировали противостояние под Дамаском, чаши весов опять пришли в равновесие». А вот что рассказывает об обороне христианского района Джарамана командир ополченцев Абу Есиф в том же материале: «Мы сами их (правительственные войска – ред.) просили не входить в наш район. Потому что это уже будет явная цель для боевиков. И наш район сильно пострадает. Мы взяли защиту городка на себя. Бандиты уже не лезут на нас штурмом, было несколько попыток, отбились. Но теперь они проводят теракты. Последний был на центральной площади 10 дней назад».

Но клубок религиозных, национальных и политических противоречий за последние годы запутался настолько, что сирийский конфликт все больше напоминает войну «всех против всех». Иногда трудно понять, какие цели преследуют те или иные вооруженные группировки. И христиане здесь не исключение. К примеру, вот что рассказывают Шерен Халел и Мэтью Викери об ассирийских ополченцах-христианах из МФС (Сирийского военного совета):

«Люди в казармах говорят, что их подтолкнуло к войне отношение ИГ к христианам. Когда "Исламское государство" захватывает христианскую деревню, оно взрывает церкви и разрушает дома. Населению остается выбирать между обращением, смертью и бегством. Однако МФС решил вместо этого дать отпор. Впрочем, его пули предназначены не только для суннитских экстремистов. По словам бойцов, они готовы стрелять и по правительственным силам».

А командир одного из отрядов Йохан Козар говорит следующее: «Мы сражаемся не просто для того, чтобы защитить свою веру - мы хотим, чтобы в новой Сирии, которую мы строим, ассирийцы смогли вернуть себе свою идентичность». То есть, веру защитить все-таки нужно: как без веры ассирийцы сохранят «свою идентичность»? Да и к войне их подтолкнуло, как мы помним, отношение ИГ к христианству. Но тот же командир в конце статьи подчеркивает: «Я человек не религиозный, и за религию никто из нас не сражается».

Деятельность МФС, впрочем, требует отдельного разговора.

В середине январе в традиционном списке стран, в которых христианам живется хуже всего, уже 14-й раз подряд на первое поставили Северную Корею. Но там плохо живется, наверное, всем, так что попытка «выделить» одних христиан кажется странной. Однако сразу за Северной Корей следует Ирак, Эритрея, Афганистан и Сирия. В первой пятерке, таким образом, оказались сразу три страны, которые Запад во главе с США «демократизировал» военными методами, то есть уничтожил государство и открыл двери радикальному джихаду (в большинстве случаев) во главе с ИГИЛ. В первую десятку по тому же признаку вошли Сомали и Ливия, тогда как защищаемая Западом ваххабистская Саудовская Аравия «дотянула» только до 14 места. В исследовании Open Door говорится, что прошлый год с точки зрения преследования христиан в мире был «самым плохим»: более 7 100 христиан были убиты за их веру, а по всему миру было уничтожено или разграблено более 2 400 христианских храмов.

При этом различные оценки приводят разные цифры. Согласно некоторым, в Сирии до войны, то есть до 2011 года, проживало около двух миллионов христиан, которые составляли почти десятую часть населения. Теперь же, как сообщается, например, только в Алеппо всего 10% из них пережили войну, похищения, пытки и казни от рук членов ИГИЛ. Однако, согласно другим исследованиям, до войны в Сирии проживали 1,25 миллиона христиан, а осталось полмиллиона. В Ираке, согласно тем же источникам, до американской агрессии в 2003 году проживали 1,3 миллиона христиан, а осталось около 300 тысяч. Если нынешняя тенденция сохранится, то в Ираке через пять лет не останется ни одного христианина, и точно такой же ситуация будет в других ближневосточных странах.

Контекст

Судьба христиан под властью ислама

Israel Hayom 30.03.2016

Лахор: отрицание массового убийства христиан

Le Figaro 30.03.2016

Бремя креста

The Guardian 26.03.2016

Смертельный поход против христиан

Die Welt 18.12.2015 Месяцем позже, то есть во второй половине февраля, Белый дом отказался назвать преследование Исламским государством христиан в Ираке и Сирии геноцидом, сославшись на то, что «еще не было достигнуто» соответствие специфическому правовому содержанию понятия «геноцид». Однако пресс-секретарь Белого дома заверил, что администрация Обамы «уже давно выражает опасения в связи с «тактикой», которую ИГИЛ применяет для «истребления религиозных меньшинств».

Неделю назад палата представителей США единогласно, 393 голосами против нуля, постановила, что хотя конфликт в Сирии и является исключительно виной Башара Асада, ИГИЛ осуществляет геноцид в отношении христиан и других меньшинств (включая суннитов) в Ираке и Сирии. «То, что происходит в Ираке и Сирии является целенаправленным и систематическим истреблением религиозных и этнических меньшинств. Палата представителей единогласно постановила признать преступления Исламского государства тем, чем они являются, то есть геноцидом. Мы будем молиться за преследуемых», — констатировал глава Палаты Пол Райан.

Но раз уж Соединенные Штаты официально признали преступления ИГИЛ геноцидом, то что, кроме молитв, должно за этим последовать? Логичным шагом было бы остановить ИГИЛ, но США в этом направлении пока лишь «фальсифицируют отчеты», раздувают собственную боевую активность и заслуги вместо того, чтобы реально влиять на соотношение сил на поле боя. Причина этого, вероятно, заключается в том, что Пентагон еще с 2012 года «делал ставку» на ИГИЛ как на стратегическую силу, направленную против режима Асада, а с ним и против России. Поэтому Пентагон «не видел» и прибыльные нефтяные конвои ИГИЛ, направляющиеся в Турцию, из-за чего в декабре прошлого года перед Комитетом Сената США по вооруженным силам министр обороны Эштон Картер «получил взбучку».

Что будет дальше?

Вопросу «Что дальше?» посвящен одноименный анализ Al Monitor, согласно которому теперь американские законодатели ожидают, что администрация Обамы действительно что-то предпримет. «Было бы насмешкой, если бы мы, как будто по ошибке, кого-то приободрили, но за этим бы так и не последовало никаких действий», — заявил, например, известный сенатор Марко Рубио вскоре после того, как отказался от президентской гонки. «Пришло время, когда американская поддержка должна, прежде всего, направляться преследуемым общинам и обеспечить их выживание в том хаосе, который стал следствием опустошения Сирии и иракского бессилия».

Министр иностранных дел Джон Керри подтвердил мандат конгресса и, несмотря на ожидания, что Керри попытается ограничить его только геноцидом езидов, включил в «геноцидный портфель» также христиан, шиитов и других. При этом, однако, он дал понять, что из этого не вытекает никаких правовых обязательств для дальнейших действий.

Некоторые, и они в подавляющем большинстве, члены палаты, возможно, это даже приветствуют, потому что в документе конгресса Башар Асад упоминается как главный виновник конфликта. «Риторика резолюции на самом деле ведет к тому, чтобы обосновать свержение Башара Асада, а результатом будет уже полное истребление христиан и других религиозных меньшинств в Сирии», — отмечает конгрессмен от Гавайских островов Тулси Габбард. «В действительности факт в том, что если завтра правительство Асада будет свергнуто, то любой христианин, езид и представитель других этнических меньшинств в Сирии окажется в гораздо большей опасности, чем сейчас. И угроза будет исходить от ИГИЛ, «Аль-Каиды» и других группировок, которые их истребляют».

Однако в целом в Конгрессе преобладает мнение, что США следует активизировать свою «военную кампанию» в Сирии, но рычагов склонить к этому шагу Барака Обаму нет, подытоживает Al Monitor. И если в Москве Джон Керри с Владимиром Путиным и своим коллегой Сергеем Лавровым после восьмичасовых переговоров, о которых неизвестно практически ничего, договорился, что США в ближайшем будущем не будут настаивать на свержении Асада (это обещание просуществовало едва ли день), то президент Обама уверен, что ИГИЛ для США не является «экзистенциальной угрозой». Якобы для США важнее «постоянно напоминать террористам об их слабости» тем, что американцы не будут менять своего образа жизни. Так Обама, кстати, объяснил и то, почему, невзирая на террористические акты в Брюсселе, он продолжает свою поездку по Латинской Америке. В общем-то, ясно, что США после своей агрессии на Ближнем Востоке (из-за моря, в отличие от близлежащей Европы) не нужно «экзистенциально» бояться ИГИЛ. Ни в США, ни вообще в западном полушарии ИГИЛ не контролирует ни одну территорию…

Но что же будет с точки зрения американской политики означать голосование в Конгрессе о геноциде христиан? Наиболее вероятный ответ таков: ничего.

Христиане надеются на Россию…

Но раз уж ближневосточные христиане уже пятый год знают, что от своих «единоверцев» с Запада, которые окутывают себя «христианскими ценностями» и «традициями», ожидать им нечего, тем большую поддержку они выражают Дамаску и тем большие надежды возлагают на Россию. Например, итальянская La Stampa еще три года назад писала об этом, что «судьба христиан привлекает внимание высших кругов российского руководства, а это значит, что Кремль считает их важными с точки зрения геополитики». В прошлом году, вскоре после начала налетов на Сирию, Путин прямо заявил, что будет защищать христиан от западной интервенции: «В Леванте — Сирии и Ливане около двух миллионов православных христиан — и около 5 миллионов христиан по всему Ближнему Востоку. Независимо от результатов президентских выборов в Америке, Белый Дом жаждет посеять хаос в этом богатом нефтью регионе путём поддержки таких фанатичных исламистских организаций, как ИГИЛ и «Фронт Аль-Нусра»», — а это название сирийской франшизы «Аль-Каиды».

Американский «вердикт о геноциде» прямо отвергает латинский иерусалимский патриарх Фуад Туаль: «Я не согласен с таким определением. Это заявление было сделано слишком поздно, когда все уже случилось, так что оно не имеет никакого отношения к реальности. Все уже либо бежали, либо убиты. (…) Европа и Соединенные Штаты реагируют слишком поздно, когда уже поняли, что не смогут реализовать свой план по перекраиванию Ближнего Востока. Нужно помнить конкретные военные интервенции, конкретные войны, которые велись в нашем регионе. Если это мир, которого вы хотите, то забирайте его другим. (…) Во Франции у одного дипломата спросили, почему так добиваются свержения Асада. Он пространно ответил о необходимости защищать права человека, которые нарушаются. На что последовал вопрос: «А почему вы не начали с Саудовской Аравии?» Когда некоторые страны оказываются в союзнической связке с Западом, к ним применяются двойные стандарты. Они ожидали конца в течение нескольких месяцев. На самом же деле война идет годами».

…но не все

Формально Россия ведет в Сирии именно «святую войну». По крайней мере, так ее «окрестил» бывший глава Синодального отдела по взаимодействию Московского Патриархата протоиерей Всеволод Чаплин, который заявил, что «борьба с терроризмом» (…) «это очень нравственная, это, если хотите, священная борьба». А французская Le Monde по этому поводу цитирует по происхождению французского священника Василия, который служил в российской Чувашии: «Я видел иконы даже в кокпитах «сухих»», — заявил он, отметив, что часть «универсальной традиции еще с библейских времен — благословлять тех, кто идет на войну, и это не имеет ничего общего со святотатством американцев, которые писали на самолетах, бомбардировавших Югославию, пожелания типа «Веселой Пасхи».

Возможно и поэтому, например, Catholic Herald пишет в связи с российским «крестовым походом» весьма благосклонно: «Российская внешняя политика, несомненно, устроена так, чтобы служить России и тем, кто в ней правит. Однако если вместе с этим она может закончить войну, уничтожить ИГИЛ, «Фронт ан-Нусра» и другие вооруженные группировки, то Россия может спасти сирийских христиан и тем самым выполнить свое историческое обещание о защите христиан в регионе. Неудивительно, что Русская православная церковь поддержала эту «святую войну» против терроризма. Так или иначе факт в том, что россияне уже вряд ли могут еще больше ухудшить положение христиан в регионе, как то сделали Великобритания и Америка».

Или, как недавно на ВВС подытожил один сирийский христианин: «Передайте европейцам и американцам, что две тысячи лет назад мы отправили к ним св. Павла, чтобы он вывел вас из тьмы, а вы отправили к нам террористов, чтобы они нас убили».

P.S. Итог таков: Владимир Путин открыто заявляет о том, что возвращает Россию к ее христианским корням. И это в то время, когда Барак Обама публично заявляет, что Соединенные Штаты «уже не являются иудео-христианским народом», хотя христианами себя считает 70% населения США. Путин, или, вероятно, тут можно говорить прямо о «путинизме», делает акцент на духовном и религиозном «возрождении России», что для современного Запада неприемлемо: «Если вкратце, то Путин — это ночной кошмар западных прогрессистов, потому что он воплощает все, что им казалось уже частью прошлого. Это традиционалистский белый человек с «устаревшими» воззрениями, по сути, на все: отношения полов, расы, сексуальную идентификацию, применение насилия — здесь целый набор реакционных идей. Путин в значительной мере консерватор, которого постмодерн боится и презирает, правда, помня, что он правит самым большим государством на свете и располагает несколькими тысячами единиц ядерного оружия — и при этом ненавидит нас».

Таким образом, Путин и Обама оказываются на противоположных полюсах схизмы, и вполне вероятно, что американские христиане дойдут до того, что и у себя дома захотят слышать больше из того, что говорит Путин, нежели из того, что говорит Обама. Для многих подобная перспектива малопривлекательна.

В течение всего года на территории не прекращался начатый в 2011 году военный конфликт между законной властью государства и бандами исламских радикалов. В 2011 и 2012 годах христиане в Сирии уже сталкивались с агрессией со стороны исламистов, но 2013 год стал знаковым в этом отношении, отразив весь накал антихристианской войны. В докладе «Гонимые и забытые?» организации «Помощь Церкви в беде», который охватывает случаи преследований христиан за 2011-2013 годы, отмечается, что, несмотря на агрессию боевиков против других мусульман, христиане чаще всего оказываются в зоне наиболее жестокого насилия .

Патриарх Мелькитской Католической церкви Григорий III приводит следующие данные: около 1200 христиан погибли, разрушено более 60 церквей, 450 тыс. (из 2 миллионов) христиан различных деноминаций покинули Сирию . Верховный комиссар ООН по делам беженцев Антониу Гутерреш назвал сирийский кризис «худшим с окончания “холодной войны” гуманитарным кризисом» .

2013 год оказался знаковым и в отношении внешнеполитической ситуации вокруг Сирии. Совершенно ясные очертания приняла так называемая «оппозиция»: цивилизованная ее часть показала свою несостоятельность, но во всех красках проявилась деятельность террористических банд, часть которых осенью 2013 года объединилась под общим красноречивым названием «Армия ислама» («Джейш аль-Ислам»). К концу года изменилась риторика западных СМИ, и мировое сообщество стало лучше понимать, что сирийское государство ведет войну не с собственным народом, а фактически с мировым терроризмом. Иллюстрацией этого может послужить то, что американское общество активно противилось планам Президента Б. Обамы по нанесению удара по Сирии в сентябре 2013 года .

В деле урегулирования сирийского конфликта особенного успеха добилась российская дипломатия. Последовательная позиция России, а также виртуозный дипломатический ход, предотвративший военное вторжение ряда западных государств в Сирию, внесли большой вклад в изменение общественного мнения о конфликте и создали предпосылки для созыва конференции «Женева-2». В то же время, во многом благодаря усилиям Русской Православной Церкви и российского государства, проблема тяжелого положения христиан в Сирии стала привлекать к себе больше внимания мирового сообщества .

Однако эти успехи, вкупе с военными успехами сирийской регулярной армии на некоторых направлениях, подтолкнули боевиков к усилению агрессии по отношению к христианскому населению страны. При попытке проанализировать количество поступающих в СМИ новостей о преследованиях христиан в Сирии в 2013 году, становится ясно, что с осени произошел резкий скачок насилия в отношении христиан . Рассмотрим основные случаи направленной против христиан деятельности боевиков с начала 2013 года.

Эту деятельность можно разделить по основным видам. Наиболее часто происходят минометные обстрелы христианских кварталов крупных городов и христианских поселений - сообщения о таких происшествиях регулярно появляются в новостных сводках. В результате обстрелов жертвами зачастую становится мирное христианское население, в том числе женщины и дети, ущерб наносится зданиям церквей и других принадлежащих христианам сооружений. Например, осенью-зимой 2013 года ареной наиболее ожесточенных боев между правительственной армией и боевиками стал горный массив Каламун, который расположен к северу от Дамаска. Здесь находится целый ряд городов, населенных преимущественно христианами. В сентябре 2013 года, после резонансного нападения на Маалюлю, террористы неоднократно пытались ворваться в древний христианский город Сейдная , однако были остановлены местными отрядами самообороны, в результате чего несколько христиан погибли . Однако 21 ноября боевики вновь предприняли массированный обстрел Сейднаи, в результате которого несколько снарядов попало в монастырь, повредив его строения . При этом, по данным известного американского эксперта Реймонда Ибрагима, боевики выкрикивали антихристианские лозунги, угрожая отсечь христианам головы в их же монастыре . В начале декабря 2013 года стало известно, что боевики стекаются в окрестности города и готовят очередное нападение на Сейднаю, планируя захватить ее по сценарию захвата .

Говоря о разрушении христианских святынь, следует отметить, что такой вид деятельности также получил широкое распространение. В течение 2013 года было осквернено, полностью или частично разрушено, расхищено множество храмов и монастырей. Среди них - монастыри в Кусейре, Хомсе, Маалюле, Алеппо, Сейднае; множество церквей в Дамаске, Алеппо, Хомсе, Маалюле, Ракке, Хасаке, Дейр эз-Зоре, Ябруде, Сададе, Дейр-Атихе, Гасаньехе, Табке и др. Церкви и монастыри принадлежат Антиохийской Православной Церкви, Мелькитской Католической церкви, Армянской, Маронитской, Сирийской Ортодоксальной церквям. По последним данным, разграбленные христианские реликвии боевики продают как антиквариат за рубеж, намереваясь на вырученные деньги приобретать оружие и боеприпасы, и этой деятельностью серьезно обеспокоено ЮНЕСКО . Однако стоит отметить, что бандиты нападают также и на святыни мусульман: шиитов (и относящихся к ним алавитов), оскверняют и разрушают суннитские мечети.

Разграбленные христианские реликвии боевики продают как антиквариат за рубеж

Другая разновидность преследований - это взимание с христианского населения джизьи (особого налога для немусульман) в захваченных поселениях, что вынуждает местных христиан покидать свои дома. При более радикальных настроениях исламистов христиане полностью уничтожаются и изгоняются из поселения. Так, город Хомс покинуло практически все христианское население (около 140 тыс. человек). Оставшиеся были почти полностью уничтожены боевиками. Пример Хомса - далеко не единственный, подобное творилось во многих городах. Боевики при этом используют широкий арсенал методов устрашения: похищения христиан, насильственное обращение в ислам, изуверские пытки, унижения, изнасилования, публичные казни. Например, в городе Садад творилась настоящая резня: после его освобождения от террористов в октябре были найдены массовые захоронения с телами 45 христиан . Тысячи христиан были вынуждены бежать из Кары, Дейр-Атиха и других городов.

Самым резонансным событием за весь период конфликта стало похищение 22 апреля 2013 года двух митрополитов из Алеппо - православного Павла (Язиджи) и сиро-яковитского Григория Иоанна (Ибрагима) . Похищение произошло, когда архиереи возвращались после переговоров об освобождении ранее захваченных священников; диакон, управлявший автомобилем митрополитов, был застрелен. Оба иерарха были известными персонами на мировой религиозной арене, регулярно участвовали в крупных межрелигиозных и межцерковных мероприятиях. Требований к освобождению выдвинуто не было. Эти обстоятельства наводят на мысль о том, что похищение имеет далеко идущие политические цели и было осуществлено по указанию извне. Таким образом заинтересованные игроки могут оказывать влияние на Антиохийского Патриарха Иоанна X, который приходится родным братом похищенному митрополиту Павлу.

Еще одним шокирующим актом гонений стал ряд нападений боевиков на поселение Маалюля - сердце сирийского христианства . В сентябре 2013 года произошло первое нападение, в ходе которого боевики убивали христиан, заставляли их принять ислам, обстреливали церкви и монастыри, сбрасывали с них кресты. В начале декабря произошло повторное нападение, в результате которого были похищены 12 православных монахинь и 4 послушницы из во главе с игуменьей матерью Пелагеей (Сайяф). До сих пор похитители не выдвинули требований к освобождению монахинь.

Самым резонансным событием стало похищение двух митрополитов из Алеппо

В уходящем году совершались похищения и убийства священнослужителей других христианских конфессий. В июне в районе Гасаньеха был убит францисканец Франсуа Мурад, в конце июля в Ракке был похищен, а позднее убит оппозиционный по отношению к сирийскому правительству иезуит Паоло дель"Ольо. Судьба еще нескольких похищенных клириков Мелькитской и Армянской церквей до сих пор остается неясной.

В настоящий момент большое количество христиан стекается в относительно безопасную местность в районе Хомса под названием «Долина христиан» (Вади ан-Насара), в которой расположено несколько христианских поселений. Местное духовенство и миряне оказывают посильную помощь раненым и беженцам. В ходе личной беседы епископа (ныне митрополита) Антиохийской Православной Церкви Исаака (Бараката) 11 сентября 2013 года с автором иерарх сказал, что многие христиане в Сирии готовы оставаться на своей родине до конца. Лидеры других христианских конфессий в Сирии также делали неоднократные призывы к своей пастве не покидать страну . Несмотря на это, количество беженцев среди христиан растет. Часть из них перемещается в соседние Ливан, Турцию, Иорданию, северные районы Ирака, многие мигрируют в западные страны, где существуют епархии сирийских церквей. Небольшая часть пытается переселиться в Россию. Ситуация осложняется тем, что христиане опасаются, не станут ли власти относиться к ним как к изменникам родины, когда они попытаются возвратиться в Сирию по окончании конфликта. По этой же причине многие боятся официально регистрироваться в качестве беженцев, что лишает их гуманитарной помощи .

Отдельно стоит упомянуть про общину Русской Православной Церкви в Сирии. В связи с позицией России по сирийскому вопросу в адрес российского населения в Сирии стали поступать угрозы расправы со стороны боевиков, в результате многие были вынуждены уехать.

В завершение необходимо сказать и о деятельности Русской Православной Церкви по оказанию помощи сирийским христианам. Проблема преследований и дискриминации в течение года регулярно поднималась Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом и председателем Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополитом Волоколамским Иларионом на крупных международных площадках, в ходе встреч с политическими и религиозными лидерами в России и за рубежом, а также в средствах массовой информации. Эта деятельность, очевидно, внесла весомый вклад в признание факта преследований христиан, о котором упоминалось в начале данной статьи.

Русской Церковью собрано 1,3 миллиона долларов США, которые перечислены на счет Антиохийского Патриархата

Кроме этого, Церковь оказывает христианам Сирии и материальную помощь. Летом 2013 года Святейший Патриарх объявил общецерковный сбор средств для народа Сирии. В результате было собрано 1,3 миллиона долларов США, которые были перечислены на счет Антиохийского Патриархата. С марта по декабрь 2013 года по благословению Предстоятеля Русской Церкви Императорское Православное Палестинское общество организовало сбор средств и гуманитарной помощи для народа Сирии. Собиралось наиболее необходимое: лекарства, медицинское оборудование, перевязочные материалы, детское питание. В Сирии очень сильный урон нанесен медицинской отрасли, разрушено множество больниц, остро не хватает машин скорой помощи и других необходимых вещей. По состоянию на декабрь 2013 года, в Сирию было направлено 8 партий собранной помощи, которая распределялась как среди христиан, так и среди мусульман .

Подводя итог, следует признать, что христиане в Сирии оказались наиболее уязвимой группой населения. Радикальные исламисты развернули в Сирии полномасштабное истребление христианства. Будущее христианства в Сирии находится под серьезным вопросом. Древнейшим христианским святыням нанесен невосполнимый ущерб, большое число христиан или покинули страну, или остались без крова и средств к существованию. Сирия стала очередным шагом глобального проекта по дестабилизации региона Ближнего Востока. В стране, которая раньше славилась на весь мир своей атмосферой веротерпимости, при помощи внешних сил развернут конфликт на религиозной почве. Последствия того, что в Сирии исламские радикалы из разных стран мира проходят боевую подготовку и набираются живого опыта ведения войны, отзовутся сильным эхом по их возвращении в свои страны. Так как в Сирии сражается много мусульман из Европы, то западным странам будет проще профинансировать очередную войну на Ближнем Востоке, нежели ждать возвращения профессиональных террористов. А следующей страной может стать Ливан, где уже почти готова почва для разжигания конфликта. Учитывая то, что в Ливане проживает большое количество христиан, мир получит очередную волну гонений.